Мы с мужем унаследовали три чайных сервиза, ни один из которых никогда не использовался и не будет использоваться. Они также не будут подарены или проданы; вполне вероятно, что их унаследует наш сын.
Мой чайный набор включает чайник, сливочник, сахарницу с шестью чашками и блюдцами. Он тускло-розового цвета с тонким золотым ободком, подаренный моим родителям на свадьбу подругой. Я знала и очень любила этого друга, и поэтому, когда моя мама в несентиментальной спешке начала раздавать реликвии, я забрала этот чайный сервиз. Он лежит в коробке в пузырчатой упаковке, пока я решаю, где его выставить в моем доме, оформленном в стиле минимализма.
Еще есть бело-голубой чайный набор с приземистым чайником, коротким сливочником и толстой сахарницей. Он красивый, хрупкий, легко бьется и принадлежал моей свекрови. Может быть, там есть какая-то история, но я никогда не узнаю.
А вот тот, который занимает почетное место, который является частью моего повторяющегося кошмара, в котором я наблюдаю, как весь сервиз падает на пол и с шумом разбивается, — это чайный сервиз Wedgwood Woodland Pink, купленный моей свекровью в Лондоне где-то в 70-х годах. Ей удалось перевезти весь сервиз в Индию без потерь. Это прекрасный английский сервиз, который больше не производится и является настоящим предметом коллекционирования.
Моя утренняя чашка чая лучше всего пьется в красной кружке в горошек, которую я нашла в своем доме вскоре после того, как вышла замуж и переехала. Это явно остаток большого набора, от которого больше ничего не сохранилось. Я не знаю, откуда она взялась и как попала сюда. На ободке есть скол, и он мне не очень нравится. Но что важно для меня, в него помещается большое количество чая — чуть больше, чем в стандартные чайные кружки.
